Шарахнувшись в сторону, сбрасывает с себя мои руки и упирается локтями в стол. Опускает лицо, кладя лбом на свои пальцы и рыча:

— Блять…

Я вижу, как тяжело он дышит. Как вибрирует его тело.

Мои губы горят.

Я хочу еще.

Я будто от жажды подыхаю!

— Я не хочу, чтобы ты останавливался, — выдыхаю почти срывающимся голосом. — У нас с Владом ничего не было… я… у меня… у нас ничего не было…

Глядя в стол, он молчит. Я слышу свист его дыхания.

— Денис… — шепчу с мольбой. — Я не хочу, чтобы ты останавливался…

— У меня есть девушка, — произносит, не поднимая головы. — Я ее не брошу.

Я не чувствую себя обманутой. Ни черта подобного! Я хочу получить его гребаные губы обратно. Меня трясет и колбасит, и я прекрасно знаю о том, что у него есть девушка, но моей порядочности плевать на это с высокой колокольни. Я не могу думать о морали, потому что прямо сейчас мое белье становится дико влажным, а грудь ноет и тяжелеет, и я с позором понимаю, что хотела бы на ней его руки!

Я хочу его. Боже…

— Только что тебе было на нее плевать! — бросаю зло.

— Мне не плевать… — бормочет.

— Не плевать?! — взвиваюсь. — Ты поцеловал меня! Я не просила!

Вскинув голову, он опаляет мое лицо бешеным взглядом и рычит:

— Не просила?! А что ты, твою мать, делала?! Просто мечтала об этом почти вслух?

— А ты что, гребаный меценат, который не может отказать девушке? — рычу ему в лицо.

Я чувствую, что мое лицо горит.

Мои чувства в полном бардаке. И мысли тоже.

— Я не меценат, — приблизив ко мне свое лицо, чеканит он. — Я просто реагирую на то, что мне предлагают!

Раскрыв рот, теряю дар речи.

— Я… предлагаю себя?! — ахаю, расширяя глаза.

— Твою мать… — он закрывает свои и стискивает зубы. — Я не то хотел сказать…

— Пошел ты! — меня душит обида, от этого голос сипит.

К глазам подкатывают слезы, потому что я не так представляла себе послевкусие от поцелуя с любимым.

Вскочив со стула, сбрасываю на пол его парку и дергаю за рукав своей куртки. Хватаю сумку…

— Карина…

— Отвали! — выскакиваю из-за стола. — Забудь о моем существовании. Все оставьте меня в покое. Я не шлюха, ясно?! — ору, пихая руки в рукава.

— Я этого не говорил!

— Отвали…

Он выбрасывает руку и ловит мое запястье, вставая и нависая надо мной.

— Вали к своей девушке, — цежу, запрокинув голову.

Крылья его носа почти раздуваются.

— Извини… — проговаривает очень вкрадчиво.

— Не извиняйся, — бросаю я. — Мы все равно больше никогда не увидимся. Отпусти.

— Я отвезу тебя домой, — перебросив вверх руку, сжимает мое плечо.

— Ты что, глухой?! Я с тобой никуда не поеду. У меня на тебя гребаная аллергия, ясно?

— Ты можешь хотя бы на секунду закрыть рот и послушать меня?! — рявкает, тряхнув мое тело.

— Только если ты мне за это заплатишь! — шиплю.

— Молодые люди… — раздается за его спиной тревожный голос. — Не могли бы вы продолжить на улице?

За его спиной пожилой охранник.

— Легко, — бросает Фролов.

Тисками сжимая мой локоть, наклоняется и забирает с пола свою куртку. Вытащив меня на улицу, он направляется к машине, не трудясь одеться.

Я точно знаю, что не сяду в его машину. Мне нужно побыть одной. Сбросить с мозгов это наваждение, от которого перед глазами все скачет и вращается.

Под ногами скользкий снег, на Фролов вколачивает свои ноги в землю, уверенно, как терминатор, а вот мои ноги, твою мать, заплетаются!

Сейчас я ни в чем не уверена.

Не уверена в себе и в том, на что готова пойти, чтобы получить то, чего хочу. Парня, от которого слабеют колени и разжижаются мозги, даже несмотря на то, что у него есть девушка, которая хочет его не меньше. Уверена в этом! Какая дура может его не любить?

Он же… мистер совершенство.

Умный, красивый, и целуется так, что у меня в глазах побелело!

Я просто интрижка на стороне.

По щеке бежит слеза

Это ужасная, кошмарная неделя.

— Садись… — Денис толкает меня к двери, которую успел открыть.

Вывернувшись, я упираюсь ладонями в его грудь и вскидываю на него глаза.

— Карина… — хрипит, видя, что в моих глазах стоят слезы. — Ты не шлюха… Я сморозил, блять, херню! Извини меня!

Он все время держится на расстоянии. Будто боится подходить ближе, чем на шаг. От этого мои губы кривятся.

— Я знаю, кто я, — мой голос сиплый. — И ни ты, ни твои дружки не убедят меня в обратном. А теперь садись в свою долбаную машину и уезжай, а я вызову себе такси. Просто отправляйся к своей девушке, и оставь меня в покое. Мне ничего от тебя не надо!

Он сверлит глазами мое лицо.

Воздух со свистом вырывается из его носа.

Не знаю, о чем он думает, но через секунду я свободна.

Выпустив мой локоть, отходить назад, молча разводя руки, будто говорит: “Прошу”.

Дрожащими пальцами я смахиваю со щеки слезу, а потом обхожу его по дуге и направляюсь к тротуару, чувствуя себя так, будто из меня вынули душу.

Глава 22

Денис

— Как дела на стройке?

С запозданием понимаю, что этот вопрос адресован мне.

Подняв глаза от тарелки, смотрю на своего «тестя», прокручивая в голове сказанные им слова и пытаясь собрать их в одно предложение, чтобы врубиться в смысл вопроса.

Он смотрит на меня, потягивая коллекционный отцовский коньяк. Расслабленный и румяный, будто пребывает в раю. Кажется, проводить время с моей семьей для него действительно что-то вроде кайфа. Нашу семью с ним связывает как минимум давняя дружба и полное взаимопонимание.

Сегодня годовщина свадьбы родителей, и они приглашены на ужин.

В столовой приглушили освещение, и это не очень комфортно для меня, потому что я неделю вкалывал в спортзале, как одержимый, и сегодня наконец-то чувствую усталость, от которой хочется просто вырубиться, и я не хотел бы сделать это прямо за столом.

Я соображаю слишком долго, поэтому сидящая рядом Ника отвечает вместо меня:

— Через месяц перейдем к внутренней отделке. После этого уже начнет работать дизайнер.

— И как тебе этот дизайнер? — спрашивает у нее мама с другого конца стола. — Это же тот, которого я советовала, да?

— Очень креативный, — в голосе моей девушки полно энтузиазма. — Но нам как раз этого и хотелось. Чего-то оригинального.

Взяв со стола стеклянную бутылку минеральной воды, наливаю в стакан и делаю пару мелких глотков.

Прохладная жидкость глушит эффект от острого соуса, которым заправлена паста. Мать — фанатка всего восточного. Особенно всякой острой еды.

— И что подразумевает под собой креатив? — интересуется отец.

— Ну… — тянет Ника. — То, на что не каждый решится.

Теряю нить их разговора, глядя на Влада, который сидит напротив и молча ест.

Вокруг его глаза пожелтевший синяк. Этот макияж — подарок от Лекса, а вот моя ссадина — случайный “кулак” от брата.

Всю ту потасовку вкратце можно охарактеризовать, как детский сад, но теперь я понимаю, что в моем брате дерьма гораздо больше, чем мне казалось. Даже несмотря на то, что его бывшая девушка без труда находит себе приключения, думаю, желающих проколоть шины на ее машине не так уж много.

Влад нахально выгибает бровь, поймав мой взгляд на своем лице.

Опустив глаза, смотрю на стакан у себя в руке.

Любые мысли о его бывшей девушке вызывают желание швырять о стену предметы.

Я связан по рукам и ногам.

Я даже не могу дать в бубен Владу за то, что испортил ее машину. У него возникнет логичный вопрос, каким боком это вообще меня касается, и ответ вроде “просто касается, и все” не пройдет. В отношении Карины у него явно пунктик, раз он не поленился страдать такой дичью, как прокалывать ей колеса. Любое мое вмешательство усугубит наши разногласия до невиданных высот, и это еще одна причина, связывающая мне руки.

Не знаю, как конкретно она умудрилась вывести его из себя, но знаю, что ей это раз плюнуть. Тому, кто свяжет с этой девушкой свою жизнь хоть в какой-то относительно продолжительной перспективе, придется разнести к чертям собачьим полгорода.