Аня невинно хлопает глазами, и мы все наблюдаем за тем, как светлые брови Никиты чуть заметно ползут вверх.

— Ясно… — бормочет Ник. — Круто… любую другую пасту, — говорит мне, откладывая меню.

— Какую другую? — зачеркиваю его заказ в блокноте.

— Без разницы, — буркает он.

Ладно. Хорошо.

— Спасибо… — лепечет Аня.

Приняв заказ у нее и у ее мужа, отправляюсь на кухню, после чего беру себе еще два столика, получив указания от парня Димы, который тут за главного. Он очень собран, будто с пеленок обслуживает вот такие сумасшедшие вечера.

— Разбитая посуда за твой счет, — быстро инспектирует он. — Так что лучше ничего не бей…

— Гениально, — бормочу себе под нос.

Забираю на баре коктейли для стола на пять девушек, который безостановочно фотографируются. Чертовски боясь уронить что-нибудь, циркулирую по залу. Мне нужно быть расторопнее и приветливее, если я хочу получить чаевые хоть от кого-то, кроме своей сестры, но быть приветливой, когда на душе скрибут кошки, выходит очень неубедительно.

К тому времени, как забираю заказ Никиты Баркова, на моих щеках красные пятна. Здесь не очень большое меню, так выбрать за него пасту было не сложно. Я выбрала одну из двух, которые не “морские”.

Пробираясь к столику, смотрю то под ноги, то на тарелку в своих руках. Может поэтому для меня становится полной неожиданностью то, что за четвертым столиком на одного посетителя больше.

Мое сердце жалобно ноет, когда вижу изучающего меню Фролова.

Черная футболка, черные джинсы. Полная сосредоточенность на меню, а мне требуется преодолеть кульбит в животе, чтобы сосредоточиться на чем-то, кроме его опущенной темноволосой головы.

Он здесь один?

Что он себе думает?

Он знает, что я здесь, ведь я сказала ему еще в начале недели!

Сглотнув, велю себе двигаться непринужденно, но непринужденность тут не к месту, потому что две недели назад мы ушли отсюда вместе, а теперь…

— Карбонара… — ставлю перед Барковым его пасту.

Денис вскидывает голову, глядя на меня из-под густых темных бровей.

На секунду забываю о том, сколько вокруг нас людей.

Я знаю, зачем он здесь, черт возьми. Он пришел за мной… Вижу это в его глазах. Упрямую молчаливую решимость ломать лбом стены. Он сверлит меня глазами, игнорируя всех вокруг. От этого мурашки бегут по спине.

Руки так хотят до него дотронуться, что мне приходится заставить их не делать этого.

Он гладко выбрит, начищен до блеска, как новенькая монета. Знакомый до чертиков каждой своей чертой и параметром. Осматривает меня. Мою прическу, мое лицо, мой рабочий фартук.

Скосив глаза, вижу, как моя сестра переводит глаза с меня на него и обратно.

Черт…

— Что… — откашливаюсь. — Что будете заказывать?

Достаю из кармана фартука блокнот и смотрю в него.

— Безалкогольное пиво, — слышу в ответ ответ.

— Только пиво, и все? — спрашиваю у своего блокнота.

— И все.

Развернувшись, убираюсь подальше от этого стола, но каждый шаг дается с таким трудом, будто назад меня тянет невидимая веревка.

Теперь, когда я знаю, что он здесь… Я хочу с ним помириться. Хочу! Но не знаю, как…

— Это за восьмой, — Дима тычет пальцем в новую порцию коктейлей, выставленных на барной стойке.

— Одно безалкогольное… — передаю заказ бармену.

Забираю коктейли, проливая немного на фартук.

Успеваю забрать на кухне заказ своей сестры, решая вернуться за пивом для их гостя потом. Мне достаточно бросить на него один единственный взгляд, пока выставляю на стол тарелки, чтобы удостовериться во всех своих наблюдениях.

Фролов не сводит с меня глаз, как молчаливая тень в углу стола.

— Открыть? — спрашиваю, вернувшись с его пивом.

Ставлю перед ним стакан и бутылку, ожидая ответа.

— Угу, — стучит пальцами по столу.

Достав из кармана открывашку, открываю бутылку и коротко вдыхаю, когда его пальцы смыкаются вокруг нее, коснувшись моих. По руке пробегают искры и тепло. Оно бродит под кожей даже десять минут спустя, когда погружаюсь в свою, черт возьми, работу. Работаю, вращаясь между кухней, баром, столиками и людьми.

Глава 50

Карина

К одиннадцати вечера людей не становится меньше, даже несмотря на то, что столики периодически освобождаются и народ отчаливает в ночной клуб на противоположной стороне дороги. На их место тут же приходят другие.

Это успех.

— Ты до скольки планируешь пахать?

— Что? — переспрашиваю мрачно и поворачиваю голову.

— Ты до скольки? — Алина, моя напарница, повторяет вопрос, меняя футболку и джинсы на платье-мини.

— До двенадцати, — смотрю на пластиковый стаканчик с водой у себя в руках.

Я обещала Алёне, что побуду до полуночи, а заведение закрывается в два.

— Ну, удачи, — фыркает Алина. — С меня хватит. Нам с тобой еще завтра работать, так что я на твоем месте отказалась бы от фанатизма.

— Сама ты конечно же спать собираешься, — намекаю на то, что ее наряд кричит об обратном.

Мы не были знакомы до сегодняшнего дня, но она достаточно коммуникабельная, как и я.

— В пятницу вечером спят только дети и пенсионеры, — просвещает она.

Нас в подсобке двое. У меня пятнадцатиминутный перерыв, а Алина закончила работать.

— Ну, ладно, пока, — захватив свою куртку и повесив на плечо рюкзак, моя напарница исчезает за дверью, а я глотаю и глотаю воду, снова подставляя стаканчик под кулер.

Сначала Фролов сидел за столом моей сестры. Потом общался с каким-то парнем у бара. Попивая пиво и иногда расслабленно улыбаясь, что-то рассказывал, пока я обслуживала свои столики. Потом я потеряла его из вида, кажется, на целый час. Это не удивительно, с десяти до одиннадцати я почти забыла о том, что он здесь, потому что это был проклятый час-пик. Мне было не до него. Я обожгла руку и один раз перепутала столики…

В моей крови столько нервного возбуждения, что я боюсь, как бы голова на лопнула!

Припадаю плечом к стене, глядя на свои кроссовки.

Я видела его снова. Когда уходила на перерыв пять минут назад. Может быть, я и подошла бы к нему, но он так мило беседовал с одной блондинкой в красном платье у бара, что я решила его не отвлекать.

Скомкав стаканчик, бросаю его в корзину и прижимаюсь лбом к прохладной дверце металлического шкафчика.

Я ее знаю, ту блондинку.

Это соучредитель кафе. Таня Глухова. Они знакомы? Она достаточно красивая и эффектная, чтобы вызвать интерес у любого парня. Она была лучшей подругой Дубцова до тех пор, пока Анька хорошенько не скрутила его причиндалы.

Сколько таких Тань будет вокруг него? Здесь и… в Москве.

Моя ревность такая черная. До помутнения в глазах противлюсь тому, что он может запасть на другую девушку.

Пусть только попробует…

Пусть только попробует, я сама уйду. В тот же день. В ту же минуту…

По щеке катится слеза, которую я утираю почти зло. Это все от усталости и двух бессонных ночей. От этого я расклеилась.

Я никогда не плакала из-за парней. Ни разу в жизни! Никогда. Но ведь он не все. Не какой-то парень…

— Как я вляпалась в тебя? — шепчу, стукнув кроссовком по стене внизу.

У меня еще десять минут. Целых десять минут законного перерыва, и я собираюсь потратить на Дениса Фролова. Я не знаю, что собираюсь ему сказать! Может быть, попросить познакомить со своей собеседницей?

Двигаюсь, направляясь к выходу из подсобки и не трудясь заглядывать в зеркало. Впиваюсь зубами в нижнюю губу, выходя в коридор, соединяющий зал кафе с кухней.

Я не собираюсь устраивать сцен. Я… просто поздороваюсь. Я готова помириться. Готова, черт возьми!

Мимо проносится парень из наших с тарелками в руках.

Отхожу в сторону и прижимаюсь спиной к двери, чтобы его пропустить, а когда провожаю его спину глазами, вижу, что в конце коридора возникает до чертиков знакомая фигура.

Мне хочется стукнуть затылком о дверь. Это что, волшебство такое? Он что, мысли мои читает, черт возьми?! Почему он рядом всегда, когда так нужен?